Путешествие во Дворец – история и современность

И снова в рамках путешествия в три века истории российского паркета в рубрике «Это было недавно, это было давно» приглашаю на этот раз в стены и на паркеты памятника истории и архитектуры – Большого Кремлевского Дворца. Здесь несколько лет тому назад стояла задача экспертизы для готовившейся тогда реставрации полов в собственных покоях царской семьи. Сцелованная паломниками до половины стопа мраморной статуи в старинном соборе, погасшие краски и кракелюры на знаменитой фреске западной стены Сикстинской капеллы, выжженная солдатским костром центральная часть художественной композиции из цветных паркетов в летней резиденции русских царей под Санкт-Петербургом – ничто не вечно под луной. За проблемами реставрации стоят желание продлить в столетиях жизнь шедевров декоративно-прикладного искусства и архитектуры, стремление новых поколений художников, архитекторов и дизайнеров поработать на территории своих великих предшественников, сказав новое слово в границах старых стилистических и изобразительных решений. Пройдем за старинные стены, за башни, под высоченные лепные потолки, а то и под невысокие грановитые в путешествии по цветным паркетам за стариной, мистикой, духами прошлого и хрониками настоящего.

Мог ли я думать, читая в те поры одно из повествований о прогулках по Москве со свидетельством: "старенький краснокаменный Кремль, сооружение явно аварийное и ветхое до чрезвычайности», что довольно скоро, рассекая толпу туристов у Кутафьей башни, в группе из 5 человек вступлю на территорию Кремля в том месте, откуда до Дворца рукой подать. Превратности паркетной судьбы привели меня в этот день туда, где рачительные хозяева исследовали вопрос реставрации и обновления полов в палатах и залах, полов старинных, узорчатых, цветных, местами в значительной степени изношенных.

Прохаживаюсь по первым двум-трем помещениям, где была в середине прошлого века сделана попытка воссоздать старые полы, полностью их заменив. Впечатление грустное. Собирали модульные рисунки из нескольких пород с геометрическими узорами. Материал взяли из того, что было под руками, дерево не выдержанное, кое-как посушенное. Вынутый лючок позволяет оценить остаток рабочего слоя паркета, который составил после нескольких десятков лет эксплуатации где-то 5, где-то 3 мм. Жалко, но здесь, похоже, единственный путь - все снять, провести ревизию подосновы, что-то подремонтировать и делать замощение заново, если нужно тот же рисунок повторив.

Глаза экспертов устремлены под ноги, время от времени они опускаются на колени, разглядывают паркеты, гладят их, только что языком не трогают. И все же глаз ненароком соскакивает на старинную мебель особенной работы, около которой трудятся два питерских реставратора: фотографируют, прикладывая масштабную планку с делениями, пытаются на ощупь оценить потертости. Привлекают внимание распашные двери, в некоторых залах до 5 метров высотой. Двери мастерской работы со шпонированием срезами корня венге, а местами платаном, с металлическим кружевом каркаса, которое залито материалом, имитирующим черепаховые панцири, а местами со вставленным большими пластинами перламутром и небольшими фрагментами цветных морских раковин. Ну, прям как Буль, да не Буль. В дверях равно представлены инкрустация и интарсия, всё красоты неземной и тщательности почти нечеловеческой. А фурнитура дверная, фурнитура! Вызолоченные рельефные ручки запоров, обвитые местами змеями с тончайшей выделкой в металле чешуек змеиной кожи. А кое-где венчают ручки цветные шары прозрачного стекла диаметром сантиметров 8, таинственно мерцающие, будто не стекло это, а изумруды, бериллы и яхонты.

И снова глаза вниз, не отвлекаясь на кованые и золоченые люстры, на шандалы и вазы с королевским синим по старинному фарфору и росписями в резервах в сочетании с золоченым металлическим литьем. Ну, прямо Севр и Севр, хоть скорее ничем ему не уступающий Императорский фарфоровый завод из Санкт-Петербурга. А под ногами давно уже кончился на живую нитку сделанный слабосильным ХХ веком пол, и расстилается паркетное чудо, собранное предками лет 200 назад и стертое бесчисленными шагами до 1-2 мм, а то и до толщины бумажного листа. Тоже не планки на полу задираем, а судим по краям окантовки, обнажающейся при вынимании для этого лючков в полу.

Это залы достаточно высокой проходимости в старые и новые времена, в них и балы бывали, и приемы и заседания. Лежат ковровые дорожки, но разве ж они удержат. Сколько здесь неосторожных сапог, ботфорт, туфель, ботинок и прочей обуви ступало. Углядели мы в Георгиевском зале даже следы от каблучков дам советского бомонда, но не от современных совсем тоненьких, а покрупнее от прошлых времен, когда Сальваторе Феррагамо уже придумал свою шпильку, но не умели обувные фабрики еще настолько приблизиться к шилу. Эти паркеты можно только заменить и воссоздать. Но разве дело это? Уйдет с ними история, уйдет время, уйдут шаги тех, кто легкой походкой по вощеным паркетным фрескам или тяжелым сановным шагом по половицам палат прошел здесь до нас и останется здесь или в ноосфере, пока существуют старые полы.

Кстати, о воске. Старые-то паркеты вощили и натирали полотеры. Возни по уходу было много, но век у паркетов был при этом длиннее, дерево под воском "живет" совсем по-другому, чем под лаком. Но в середине прошлого века, когда лак стал доступен, мало кто об этом задумывался. Сегодня все паркеты во Дворце лаченые. И в этих двух залах для старинных паркетов, аутентичных, думается, самому зданию, все, что можно сделать, это слегка, бережно плоскошлифовальной машиной чуть-чуть пройтись, а затем залакировать в несколько слоев прозрачным лаком, но без перебора. Это позволит на какой-то период законсервировать время, в котором побывают тысячи людей, а новодел устроить никогда не поздно. Как это было сделано в Александровском и Андреевском залах, где в начале 2000-х итальянская "Берти" воссоздала по близким к старому рисункам паркетные полы. Сделано добротно, на совесть отлакировано и лежит, мерцая лаком и похваляясь мудреными цветными рисунками. Итальянцы даже прежние, "подкуренные" старыми мастерами в зеленый цвет фрагменты цветными прокрашенными склейками из шпона очень похоже заменили. Но новодел, он и есть новодел. Нет тех мурашек, что в старых залах появляются.

А компания "Берти" долгие годы гордо поминает в рекламе сделанное здесь. Ну что же, если понадобится, специалисты «ВЕРНИСАЖА» в парламентском римском дворце Монтечитторио не хуже декошные полы переложат и стрелки часов в тамошнем парламенте тоже со старины на новодел переведут. В одном из залов со старым паркетом скромно у стены располагается небольшое мастерское клеймо. В овале четко: "1845. George Muller jun. Fabrique de parquets". Георг Мюллер младший - известное в свое время производство паркета в Санкт-Петербурге так о себе с достоинством возвещает. Кое-где в старых полах старые же медные или латунные вентиляционные решетки. Это гранды - вентилируемые полы с подполами, соединенными часто с отверстиями по фасаду, как это имеет место, в Грановитой палате, например. В некоторых местах, в том числе в Теремном дворце лежат доски, тщательно подобранные по распилу, пробитые по верху гвоздями. Лежат красиво, достойно и долго, века аж с XVII-ого, если не путаю. Это самая старая часть дворца, при строительстве к нему присоединенная. С них не хочется уходить, хоть такой красоты, как на паркетах, здесь нет. И восстанавливать их просто, запаса по толщине, похоже, хватит надолго.

Этот дворец – память о зодчих, резчиках и позолотчиках, кузнецах и паркетчиках, столярах-краснодеревщиках и живописцах, об иконописцах и часовых дел мастерах. И о временах - старых и новых, счастливых для страны и народа и не очень. Современные мастера-паркетчики компании «ВЕРНИСАЖ» бережно сохраняют достижения ремесла своих предшественников и вносят свою лепту в восстановление исторических памятников в нашем отечестве, а также в рамках программы WorkCamp и в некоторых европейских странах.

• 

  Паркет Большого Кремлевского Дворца

• 

  Элементы паркета Большого Кремлевского Дворца

• 

  Уникальный паркет berti в Кремлевском Дворце